Голод богов - Страница 75

— Возможно. А возможно — и нет. Но если что-то случиться с тобой… Что-то из твоего сна… То я без колебаний поломаю Странникам еще одну из их любимых игрушек. Но это еще не все. Я постараюсь дожить до того дня, когда они явятся сюда, как явились на Надежду. Я буду ждать их здесь и… в общем, у меня будет для них еще несколько сюрпризов, которые им не очень-то понравятся.

— Значит, ты веришь, что… — Вики-Мэй запнулась, — что мой сон может иметь какое-то отношение к реальности?

— Не верю. Больше того, считаю все рассуждения об «автоматах Странников» разновидностью псевдонаучного психоза. Но рисковать не хочу — а вдруг я ошибаюсь? Вот на такой случай, я сделал то, что сделал и сказал то, что сказал.

— … Сказал не столько для меня, — предположила Вики-Мэй, — сколько для тех, кто за нами… точнее за мной наблюдает?

— И для тебя, и для них, если они, вопреки моим предположениям, все-таки есть. Пусть-ка посчитают возможные издержки, прежде чем делать резкие движения. Мне в общем-то глубоко безразлично, кем они могут быть и чего им может быть надо.

— Знаешь, Тони-Хлуд, все-таки брать в заложники целую планету…здесь ведь люди живут. Ты не находишь, что это уже слишком?

— Просто я страшно не люблю, когда из меня и моих близких делают одноразовые перчатки. Чтобы покопаться в дерьме, а потом снять и выбросить. И, чтобы привести в чувство тех… существ, которые действуют подобным образом, все средства хороши. Они-то, если верить Бромбергу, ни с кем не церемонятся и в этом их сила. Тот, кто с кем-то и чем-то церемонится, заведомо слабее их, а быть слабее таких существ совершенно непозволительно. Лучше пусть мир перестанет существовать вообще, чем окажется под управлением подобных тварей… Это, разумеется теоретически. Если они действительно существуют — во что я лично, не верю.

— Тебе не кажется, что мы оба потихоньку сходим с ума? — тихо спросила девушка.

— А может быть, наоборот, это мир вокруг нас сходит с ума? — грустно сказал Румата, — и, после некоторой паузы, добавил: на самом деле, вселенная это просто огромное колесо рулетки. Нам всего лишь надо угадать, где в следующий раз остановится шарик. Смешно, правда?

…

На рассвете они увидели меловые утесы и серо-желтые стены Баркана. Главный порт Святого Ордена и Метрополии был не готов к войне. Его гарнизон пребывал в благодушном и расслабленном состоянии до последнего момента. Того самого момента, когда флот, который здесь считали своим, выстроившись вблизи причалов, дал первый залп с правого борта.

Тысяча начиненных взрывчаткой десятифунтовых снарядов, выпушенных с убийственно короткой дистанции, разметали в щепки стоявшие на рейде корабли и смели оборонительные форты, как карточные домики. Всего через несколько минут, развернувшись, флот вторжения произвел залп с левого борта — уже непосредственно по обращенным к морю городским стенам.

Тем временем, орудия правого борта были перезаряжены. Еще один разворот — и новый залп. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы стены расползлись, образовав широкую полосу чего-то напоминающего вулканический ландшафт. За этой полосой, сквозь оседающие облака пыли виднелся собственно Баркан — скопище глинобитных халуп с плоскими крышами, среди которых выделялись несколько десятков каменных и кирпичных зданий, выстроенных в разных стилях и в разные эпохи. Среди всей этой эклектики бурлило нечто вроде человеческого муравейника. На первый взгляд казалось, что это бурление полностью хаотично, но стоило приглядеться — и в этом хаосе угадывалась явная система. Суть ее была проста: население в панике покидало город, гарнизон же спешно организовывал оборону. Многочисленные цепочки бойцов в черных плащах перебирались через то, что недавно было стеной, и строились в ровные каре вдоль линии прибоя.

— Они что, спятили? — равнодушно поинтересовался Румата.

— Нет, — ответил дон Шарух, — они просто хотят дождаться высадки и сбросить наш десант обратно в море.

— Я бы на месте их командира дал себе труд задуматься о причинах, по которым город лишился фортификационных сооружений, — заметил Синда.

— Мой ученый друг, вы забыли об одном важном обстоятельстве, — наставительно произнес дон Тира, — орденские офицеры продвигаются по служебной лестнице благодаря умению исполнять, а не благодаря способности соображать что бы то ни было.

— Совершенно справедливое замечание, — добавил дон Шарух, — смотрите, они и стрелометные машины сюда тащат.

Тем временем наблюдатель из корзины на мачте крикнул, что в пределах видимости появились четыре больших судна. Чуть позже он разглядел на мачтах опознавательные знаки «почтенного общества»

— Досточтимый Хаско держит слово — заметил дон Тира, — обещал доставить в Баркан лошадей и быков для армии вторжения точно в срок и вот, все уже, можно считать, доставлено. Правда, Баркан мы еще не взяли…

— … Да, действительно, — согласился Румата, — комедия слишком затянулась. Экер!

— Да, Светлый.

— Расстреляйте этих идиотов.

Через час Баркан пал.

…

Шеститысячный экспедиционный корпус — вот вся живая сила, которой Светлые располагали на этом берегу. Противник мог выставить в 20 раз больше. В таких условиях рассчитывать можно было только на мощь артиллерии, уже проверенной при взятии Баркана. Здесь, на суше, для подготовки орудий к бою требовалось не менее четверти часа, и потому разведчики Верцонгера были немедленно после высадки выдвинуты на три мили вперед. Ясная погода, обычная для этих мест в летний сезон, благоприятствовала подаче дымовых сигналов днем и световых ночью. Таким образом, в случае появления любых подозрительных скоплений людей, экспедиционный корпус должен был иметь двойной запас времени для отражения возможной атаки. Поскольку высадка была полной неожиданностью для Святого Ордена, Румата предполагал, что эти самые подозрительные скопления появятся не раньше, чем к вечеру. Здесь он ошибся. Дымовые сигналы были поданы около полудня.