Голод богов - Страница 104

104

— Ладно, — сказал Антон, — давайте спокойно поищем выход из создавшейся ситуации. Начнем с того, что решение вашей комиссии — полное дерьмо. И это станет ясно даже самому последнему придурку, если мы опубликуем в БВИ все факты в хронологической последовательности.

— Начнем с того, — возразил Каммерер, — что решение относительно вас никто не отменит, потому что вы сделали то, что сделали. Это — тоже факт. То есть, вы свободно можете залить всех участников процесса помоями хоть по самые ноздри, но даже если Горбовский, Бадер и Комов хором застрелятся, не вынеся позора, лично для вас ничего не изменится. У меня только совещательный голос, кроме того, я и так вечно в помоях — по долгу службы. В крайнем случае, уйду в отставку. Кое-кому вы сломаете жизнь. На счет Бромберга и Клавдия — не знаю, а вот Слон такой, что действительно может застрелиться. Хотя, он, в общем-то, не при чем.

— Понимаю, — кивнул Антон, — Слона жалко. Но что делать.

— Хороший человек? — спросила Вики-Мэй.

— Очень.

— Что ж, — равнодушно констатировала она, — бывает.

— Я так и думал, что вас это не впечатлит, — сказал Каммерер, — приведу последний аргумент, а дальше делайте, что хотите… Кстати, чего вы хотите добиться?

— Правды, — коротко ответил Антон.

— Правды? Да кто ее видел? И чего она стоит? А есть ли она вообще? И если есть — то кому она нужна? А если нет — то…

— Приводите ваш последний аргумент — и покончим с этим, — перебил Антон.

— Хорошо. Может, до вас еще не дошло, но главное, что сейчас достигнуто — это смена принципа взаимодействия с культурами, находящимися на до-машинном уровне. Базисная теория исторических последовательностей, не основанная ни на чем, кроме вздорного морализаторства и болезненных мессианских амбиций, наконец, поколебалась. Сейчас речь идет о ее замене социологически и математически обоснованной теорией исторической неустойчивости. Свободной от глупых предрассудков из нашей собственной кривой и страшной историей, полтора тысячелетия блуждавшей по тупикам прежде чем сформировать современную к цивилизацию. Речь идет о замене бессистемной и бесполезной «экспериментальной истории» на нормальную, прагматичную технологию. Технологию быстрого, по историческим меркам — мгновенного, перехода от застывшего аграрного сообщества к развивающейся машинной цивилизации. Цивилизации, которая станет нашим естественным партнером и союзником в космической экспансии. На Эврите новая теория успешно работет. Уверен, она будет работать и на Сауле, и на других планетах с близкой ситуацией — а таковых, по оценкам специалистов, должно быть несколько десятков в доступной нам части космоса. Рано или поздно мы их откроем. Так вот, все это сработает — но при одном условии: если новый принцип с самого начала не будет опорочен грандиозным скандалом. Тем самым скандалом, который вы намерены учинить. А теперь — решайте. Хотите — могу выйти, чтобы вам не мешать.

— Ну, зачем же. Вы вовсе нам не мешаете, — холодно сказала Вики-Мэй, — наоборот, хотелось бы с вами прояснить один вопрос. Нас что, подвели под семидесятилетнюю ссылку, чтобы мы не будоражили своим физическим присутствием общественное мнение и не дискредитировали своей биографией новое направление прогрессорства?

— Безусловно, этот мотив присутствовал, — ответил Каммерер, — сами понимаете, когда можно показать на фигурантов проекта пальцем и заявить «конкретно эти ребята уделали четверть миллиона человек»… В общем, для дальнейшего развития проекта это очень плохо.

— С мотивами все ясно, — заключил Антон, — все, что вы сказали, конечно, вполне логично, обоснованно, и где-то даже благородно, но «конкретно эти ребята», как вы изволили нас назвать, на джунгли все равно не согласны. Поищите в своем меню что-нибудь более съедобное, иначе мы плюнем на благородство и…

— Никто не собирался предлагать вам джунгли, — сердито перебил Каммерер, — это вы сами заладили «джунгли, джунгли». А мне договорить не дали. Я предлагаю вам вполне обжитое место с комфортабельными условия для жизни, передвижений и коммуникации, даже с возможностью вести… Ну, светскую жизнь, что ли. Если, конечно, у вас найдутся общие интересы с соседями.

— Ну, да, — сказала Вики-Мэй — благоустроеное обжитое бунгало посреди джунглей. Флаг нам в руки искать общие интересы с деревьями, жучками, птичками и зверушками. Их даже можно приглашать на светский ужин. Я имела в виду, всех, кроме деревьев. Жаль, что деревья обычно никуда не ходят, их будет очень не хватать за столом.

— Под соседями, — спокойно уточнил Каммерер, — я имел виду разумных обитателей, а не флору и фауну.

— Вот так номер. Вы сами нам объявили: «в удалении от любых планет, на которых имеется какая-либо гуманоидная цивилизация».

— Вот именно. Гуманоидная. А вы в курсе, что есть планеты с достаточно высокоразвитыми негуманоидными цивилизациями?

— На сколько я знаю, — заметил Антон, — известно всего две таких планеты.

— Совершенно верно, — подтвердил Каммерер.

— То есть, вы предлагаете нам на выбор или Тагору, или Леониду?

— К сожалению, могу предложить только Леониду. Потому, что на Тагоре — Бромберг.

— И что? — ехидно спросила Вики-Мэй, — он один занял всю поверхность планеты?

— Нет, конечно. Но если на глазах у тагорян один землянин оторвет голову другому, причем не какому-нибудь, а действительному члену Лабораториума, то есть местной академии, это дурно скажется на имидже человечества.

104